nothing is true - all is allowed
Есть ли необходимость в этом всем? В том что я... в том что что-то... в том и в этом? Есть ли в этом смысл, в беспросветном бумагомарательстве. Или как там говаривал товарищ Вова: "Если звезды зажигают, значит это кому-нибудь нужно"... а нужно ли, Володя. Тебе сейчас виднее, оттуда, с вновь зажженной звезды на виске, словно кто-то раздавил переспелую вишню... А нужно ли... и кому? "Я вам ору из пустоты, душа не выдержала прея"... вот уж во истину правда...
Тем не менее, и тем более, я пишу, теша себя иллюзиями что просто для себя, чтобы в голове и душе не было тесно, но тщетно надеясь, что кому-то еще, моя писанина будет не безынтересной. Я играю словами, изгаляюсь и выпендриваюсь, придаю им новый смысл и звучание, я словно жонглер на захудалой ярмарке, подбрасываю понятия и определения, неумело подхватываю, и вновь запускаю вверх... в небо... в небо... летите... летите прочь, прочь от моих рук... от моих мук... прочь...
Красным кровавым всполохом, неясной розовой мутью, рождается очередная мысль, и я обречен ее прокручивать в своем мозгу, до тех самых пор, пока не обреку ее на словесное существование в виде потока черных букв на белом полотне эрджиби экрана... я запираю ее тут... я не даю ей проникнуть обратно, и шершавый асфальт под коркой вечного не тающего льда, тому свидетель... мне бы только глоток, лишь самую толику того, что зовется смыслом...
Больнее всего видеть метель, в мартовский день, когда всей душой ждешь тепла и весны, так же тяжело как когда подходит куда-то твоя очередь и остается один шаг до освобождения, но что-то ломается... когда чего-то ждешь, а это не происходит и откладывается...
А замерзшую грязь, загонять под ногти, бриллиантовой крошкой, в надежде, протрезветь от боли, и холода... в надежде причиняя себе боль, очиститься за свой проступок... какой же сволочью нужно быть, каким подонком, каким идиотом?
Видимо большим, чрезмерно большим.
Прыжок на водительское сидение, холодной машины, повернуть ключ, и мчать сквозь ночь и метель... сквозь этот звездопад... Володя! Володя, я еду сквозь зажженные звезды! И они ни кому не нужны! Понимаешь? И твоя алая звездочка на виске, она была напрасна... ты зажег ее ни для кого... я еду, через звезды к терням, прочь от видимого покоя... параноя... параноя...
Шоссе в никуда, и только мелькание снежинок в свете фар, описывает конечность моего мира... а за ним... параноя... пора... но... Я?
На изломе весны, в черное небо...
Тем не менее, и тем более, я пишу, теша себя иллюзиями что просто для себя, чтобы в голове и душе не было тесно, но тщетно надеясь, что кому-то еще, моя писанина будет не безынтересной. Я играю словами, изгаляюсь и выпендриваюсь, придаю им новый смысл и звучание, я словно жонглер на захудалой ярмарке, подбрасываю понятия и определения, неумело подхватываю, и вновь запускаю вверх... в небо... в небо... летите... летите прочь, прочь от моих рук... от моих мук... прочь...
Красным кровавым всполохом, неясной розовой мутью, рождается очередная мысль, и я обречен ее прокручивать в своем мозгу, до тех самых пор, пока не обреку ее на словесное существование в виде потока черных букв на белом полотне эрджиби экрана... я запираю ее тут... я не даю ей проникнуть обратно, и шершавый асфальт под коркой вечного не тающего льда, тому свидетель... мне бы только глоток, лишь самую толику того, что зовется смыслом...
Больнее всего видеть метель, в мартовский день, когда всей душой ждешь тепла и весны, так же тяжело как когда подходит куда-то твоя очередь и остается один шаг до освобождения, но что-то ломается... когда чего-то ждешь, а это не происходит и откладывается...
А замерзшую грязь, загонять под ногти, бриллиантовой крошкой, в надежде, протрезветь от боли, и холода... в надежде причиняя себе боль, очиститься за свой проступок... какой же сволочью нужно быть, каким подонком, каким идиотом?
Видимо большим, чрезмерно большим.
Прыжок на водительское сидение, холодной машины, повернуть ключ, и мчать сквозь ночь и метель... сквозь этот звездопад... Володя! Володя, я еду сквозь зажженные звезды! И они ни кому не нужны! Понимаешь? И твоя алая звездочка на виске, она была напрасна... ты зажег ее ни для кого... я еду, через звезды к терням, прочь от видимого покоя... параноя... параноя...
Шоссе в никуда, и только мелькание снежинок в свете фар, описывает конечность моего мира... а за ним... параноя... пора... но... Я?
На изломе весны, в черное небо...